Племена Готов
 

главная
темные века
тактика
назад

 

 

1стр. 2стр. 3стр. 4стр. 5стр. 6стр.
Передвижения вестготов в пределах Римской империи (376-418 гг).
I.
Мир, наступивший после побед императора Валента, оказался недолговечным. Продвигавшиеся на запад гунны победили и подчинили себе остготов. Часть народа, к которой присоединились и некоторые аланские племена, бежала на запад. Сопротивление, которое пытались оказать на Днестре вестготы во главе с Атанарихом, тоже было быстро сломлено (Seeck V, S. 98). После этого, по-видимому, Атанариха оставила значительная часть племени, отошедшая в область, позднее получившую название Семиградья. Большинство вестготов в 376 г. попросило убежища в Римской империи. При тогдашних обстоятельствах такая просьба вовсе не была необычной. И до этого римские императоры принимали и расселяли на своих землях варварские народы. И все же вступление в пределы империи целого племени создало тяжелые политические и экономические проблемы (Schmidt, S. 403) оценивает численность вестготов на 376 г. примерно в 40000 человек). Нельзя было недооценивать возможности того, что попытки интегрировать вестготов в империю могут потерпеть неудачу. Обеспечение столь большого количества переселенцев и их расселение также ставили перед римской администрацией чрезвычайно серьезные задачи. Осознавал ли император Валент возможные последствия своих действий, когда соглашался на просьбу вестготов, нам неизвестно. В любом случае он мог расчитывать на существенное увеличение военной мощи империи, уже долгое время страдавшей от недобора новобранцев.
Осенью 376 г. вестготы переправились через Дунай у Силистрии. Прокормление множества людей привело к большим трудностям; к этому добавилась недобросовестность римских служащих, отпускавших продовольствие по завышенным ценам, так что некоторые вестготы были вынуждены продавать в рабство своих жен и детей (Stein, S. 290; Schmidt, S. 405). Дело дошло до трений между готами и римлянами, и когда в одном из столкновений было убито несколько готов, разразился открытый конфликт. Тем временем Дунай перешли остальные части ост- и вестготов, которых Валент до того отказывался пустить на территорию империи. В Риме массовый неконтролируемый наплыв германцев метко сравнивали с извержением Этны (Аммиан Марцеллин, 31, 4, 9). Вместе с присоединившимися к ним рудокопами и рабами они опустошали и разоряли земли, не нападая на укрепленные города. После того как местные римские войска не смогли добиться сколь-нибудь значимых успехов, император Валент снарядил главное войско, чтобы окончательно изгнать захватчиков. Император Западной Римской империи Грациан пообещал свою помощь и двинулся со своей армией на Балканы. И все же Валент вступил в бой, не дождавшись Грациана. 9 августа 378 г. под Адрианополем римляне потерпели одно из тяжелейших поражений в своей истории; Аммиан Марцеллин сравнил его с битвой при Каннах (Ibid., 31, 13, 19). Император Валент и оба военачальника погибли, большая часть войска была рассеяна. Битва при Адрианополе означала "в действительности начало конца Римской империи" (Stein, S. 293). Балканы оказались беззащитны пред набегами вестготов, войско которых после нескольких неудачных нападений на укрепленные города рассыпалось на отдельные грабительские орды.
Поначалу империя была не в состоянии организовать оборону. Грациан вернулся на запад, которому также угрожали вражеские нашествия; на трон императора Востока он возвел испанца Феодосия, энергичным попыткам которого оттеснить готов за Дунай не суждено было увенчаться длительным успехом (Schmidt, S. 415). Только в 382 г. был заключен мирный договор, который, по-видимому, в сущности повторял условия договора 376 г. Вестготы обязались охранять границу и поставлять вспомогательные войска. Взамен они получили земли для поселения (предположительно, в Нижней Мезии) и ежегодную плату. Раздела земель между германцами и местным населением не было, так как области, предназначенные вестготам, совершенно обезлюдели вследствие войны. Другие группы вестготов были непосредственно включены в римскую армию; эта мера представлялась необходимой из-за военного ослабления государства. Уже вскоре после 378 г. вестготы позволяли проводить среди них воинские наборы, хотя их соплеменники сражались против Феодосия; впрочем, готов- новобранцев посылали служить в отдаленные части империи (Seeck V, S. 128). При Феодосии германцы, а среди них и многочисленные вестготы, заняли даже значительную часть руководящих постов в армии. Процесс германизации армии - а тем самым и империи - с тех пор проходил очень быстрыми темпами (Stein, S. 299). Уже до заключения мира с вестготами, во главе которых стоял Фритигерн, Грациан поселил готов под началом Сафрака и Алатея в Паннонии. Атанарих не присоединился к Фритигерну, с которым он, очевидно, враждовал, но в 381 г. отправился с дружиной в Константинополь, где был с большими почестями принят Феодосием (Schmidt, S. 418). Хотя договор 382 г. положил конец войне, обстановка на Балканском полуострове оставалась лабильной. Вестготы не хотели превращаться в мирных пахарей и беспокоили окрестности грабительскими набегами (Wenskus, S. 476). В то же время, по-видимому, определенный вес среди вестготов приобрела антиримская партия. Между 391 и 394 гг. время от времени происходили сражения, и хотя вестготы постоянно терпели неудачи, общая ситуация становилось все более и более неопределенной. Во главе вестготов стоял Аларих, которого мы в первый раз встречаем именно при этих обстоятельствах. Неизвестно, был ли он тогда вождем всего племени. В 394 г., когда император вел войну против узурпатора Евгения, выполняя обязанности римских федератов, вестготы поставили в римскую армию свои вспомогательные войска. Так как в решающей битве вестготы понесли особенно тяжелые потери, они сочли, что это было подстроено Феодосием для ослабления их племени (Seeck V, S. 253). Еще на обратном пути из похода в готской части войска вспыхнул мятеж, предводителем которого был Аларих и к которому затем присоединились тайфалы (Wenskus, S. 477).
Сначала Аларих двинулся на Константинополь, а затем в Грецию. Афины избежали разграбления, но были вынуждены выплатить тяжелую контрибуцию. Организация действенного отпора Алариху на начальных этапах затруднялась спором между римским и константинопольским дворами о правах на владение Восточной Иллирией. Стилихон, бывший тогда фактическим руководителем политики Западной Римской империи, был готов оказать помощь, но только свержение его злейшего врага при константинопольском дворе позволило ему отправиться в поход на опустошенный Аларихом Пелопоннес. Аларих попал в тяжелейшее положение и был окружен (397 г). И все же Стилихон дал вестготам уйти, за что - скорее всего, несправедливо - был обвинен в измене (Orosius VII, 37, 2). Нам неизвестно, что послужило причиной таких действий римского военачальника - его собственные трудности со снабжением (Schmidt, S. 431). или политические соображения. Позднейшее поведение Стилихона наталкивает на мысль, что он включил Алариха в свои политические расчеты и стремился в дальней перспективе к заключению с ним дружественного союза (Stein, S. 353). После отхода Стилихона Аларих вторгся в Эпир, входивший во владения Восточной Римской империи, и прекратил военные действия только тогда, когда император Аркадий наградил его высокой должностью. По сведениям источников, он был назначен магистром армии Иллирика; (Schmidt, S. 430). Аларих использовал свое положение для того, чтобы обеспечить вестготов оружием римского производства. В 401 г. он со своим племенем двинулся на запад и больше не тревожил Восточную империю.
Напротив, вестготы, принятые в римское войско, доставляли Константинополю множество хлопот. Перешедший при Феодосии на службу империи и быстро добившийся большого влияния и авторитета вестгот Гайна (Ibid., S. 433). вынудил Аркадия назначить его магистром армии. Опираясь на войско, составленное преимущественно из готов, он самовластно управлял Восточной Римской империей, пока летом 400 г. не произошло восстание городского населения. В уличных боях были уничтожены основные готские силы, а об остатках готов позаботился гот Фравитта, достигший на императорской службе высоких почестей и даже облеченный консульским саном (Stein, S. 362). Он разбил Гайну и его сторонников и тем самым провел черту под прогерманской политикой Восточной империи. На западе, несмотря на случайные вспышки римского национального самосознания, события развивались совсем иначе (G. Ostrogorsky, Geschichte des byzantinischen Staates, Munchen 1952,2 S. 45). Аларих ушел из Эпира, скорее всего, потому что истощенная земля больше не могла прокормить его народ. В Италии, на которую после этого двинулись вестготы, они рассчитывали на богатую добычу, так как эта страна до сих пор не подвергалась нападениям варваров. Аларих перевалил через восточные Альпы, пересек Венетию и осадил Милан, в котором находился император. Стилихон вынудил готов снять осаду с города и отступить. При попытке занять Асти они понесли тяжелые потери; 6 апреля 402 г. произошла кровавая битва при Полленции (ныне Полленца на левом берегу Танаро), не принесшая, впрочем, окончательной победы ни одной из сторон (O. Seeck, Die Zeit der Schlachten bei Pollentia und Verona, Forschungen zur deutsche Geschichte 24, 1884, S. 173-188). Но так как римлянами был захвачен готский лагерь, причем в плен попала и семья Алариха, Стилихону удалось заключить с вестготами договор, по которому Аларих должен был покинуть Италию (Были ли плененные вестготы выданы своим соплеменникам или остались на римской военной службе в качестве наемников, неизвестно; в пользу последнего высказывается: Seeck V, S. 574. В пользу выдачи: Stein, S. 379). Тем не менее, по неясным причинам вестготы повторили свое нападение в том же или в следующем году (О 402 годе говорит O. Seeck, Die Zeit der Schlachten bei Pollentia und Verona. И напротив, Шмидт (S. 440) относит эту битву к 403 г). Стилихон вновь преградил путь Алариху и разгромил его при Вероне. При отступлении вестготское войско попало в окружение. И все же Стилихон, как и в 396 г., упустил возможность уничтожить вестготское племя и заключил с Аларихом федеративный договор, вследствие чего вестготы были расселены в области Савы (Seeck V, S. 379). Вероятно, тогда многие вестготы перешли непосредственно на службу империи. К их племени, скорее всего принадлежал и Сар, в последующие годы игравший значительную роль в качестве римского полководца (Schmidt, S. 440). Аларих по заданию Стилихона предпринял поход в Восточный Иллирик, чтобы присоединить эту провинцию к владениям Западной Римской империи. И все же это предприятие было прежде времени прекращено. Аларих потребовал в качестве компенсации за поход 4000 фунтов золотом, и хотя Стилихон смог добиться принятия этого требования, уступчивость римского полководца по отношению к Алариху немало поспособствововала его крушению. Летом 408 г. Стилихон пал жертвой антигерманской партии. Начались убийства семей германских солдатов, живших в итальянских городах, после чего те, естественно, стали уходить с императорской службы и присоединяться к вестготам.
После смерти Стилихона Аларих вновь двинулся в Италию; вестготские требования о денежных выплатах и расселении в Паннонии были отклонены. Не встретив на своем пути сопротивления, Аларих проник в Италию и осадил Рим, который вскоре сдался на милость победителя из-за нехватки продовольствия. Аларих получил 5000 фунтов золота, 35000 фунтов серебра, 4000 шелковых платьев, 3000 шкур, окрашенных пурпуром, и 3000 фунтов перца (Seeck V, S. 394). Сверх того, римляне должны были отпустить к Алариху всех рабов, находившихся на тот момент в городе, которых он принял в свое войско (Schmidt, S. 443). Гонорий отклонил существенно возросшие требования Алариха: тот требовал предоставить земли для поселения в Венетии, Далмации и Норике (что открыло бы вестготам дорогу на Рим, а сам император оказался бы в полной зависимости от воли Алариха), а также высший полководческий пост, который дал бы ему право единолично командовать и без того разваливающейся западноримской армией. После отказа Аларих сократил свои требования до передачи одного Норика, но после некоторых колебаний Гонорий счел необходимым решить вестготскую проблему военным путем. Теперь Аларих прибег к иным методам: он вновь двинулся на Рим и вынудил сенат провозгласить императором префекта города Аттала (Seeck V, S. 403). Если бы Алариху удалось добиться всеобщего признания Аттала, вестготы могли рассчитывать на выполнение всех своих требований. Но и этот ловкий ход не принес желаемого результата. Аттала признавали императором только там, где в данный момент стояли готские войска. Хотя язычник Аттал и позволил крестить себя готскому епископу и принял христианство в арианском варианте, он не согласился переправиться с готами в Африку, чтобы захватить богатые хлебом провинции.
Несомненно, антигермански настроенный Аттал вовсе не хотел отдавать вестготам провинции, игравшие ключевую роль в снабжении Рима (Stein, S. 392). Так как Аттал также не мог обеспечить вестготов срочно требовавшимися запасами хлеба, Аларих вступил в новые переговоры с Гонорием, но они, хотя вестготский вождь и сместил Аттала, не привели ни к какому результату, так как Сар отсоветовал Гонорию заключать мир. После этого Аларих предпринял третий поход на Рим. 24 августа 410 г. обессиленный голодом город пал жертвой предательства. Хотя Рим и был подвергнут крупным грабежам, на современников произвело большое впечатление поведение Алариха, запретившего трогать церкви и их имущество. Падение Рима, все еще считавшегося столицей империи и не захватывавшегося со времен нападения галлов в IV веке до н. э., потрясло современников. Стала отчетливо видна слабость империи и нависшая над ней угроза. В консервативных кругах возрождалось язычество; падение Рима объясняли отступничеством от древних богов. Против этих течений Августин написал свое главное произведение "О Граде Божием" (De civitate Dei) (v. Campenhausen, S. 195). Захват измученного города не принес вестготам никаких выгод. Им было нужно зерно. Это предприятие можно объяснить только тем, что Аларих переоценил политический эффект захвата Рима. Гонорий, находившийся в Равенне и чувствовавший себя в полной безопасности, был не более расположен к переговорам, чем до падения столицы. Положения Алариха не улучшило даже то, что в руки готов попала Галла Плацидия, сестра императора. Аларих двинулся через Кампанию в Южную Италию, чтобы оттуда переправиться в Африку, но эта затея провалилась из-за бури в Мессинском проливе. После этого Аларих повел свои войска обратно на север. В этом походе в 410 г. его и настигла смерть. Он обрел свой последний покой на дне Бусенто у Козенцы (Schmidt, S. 452 и там же прим. 3).
Преемником Алариха был избран его родственник Атаульф, который, отказавшись от африканских планов, двинулся в Галлию. Политическое положение там было чрезвычайно запутано. Узурпатор Константин III осенью 411 г. покорился Гонорию, но вместо него о своих притязаниях на императорский трон при поддержке бургундов и аланов объявил новый претендент Иовин (Stein, S. 400). Попытки Атаульфа договориться с Иовином закончились провалом. Высшее должностное лицо в Галлии, префект претории Дардан, побудил Атаульфа вступить в переговоры с Гонорием. На сей раз обе стороны были готовы к компромиссу. Вестготы удовольствовались передачей им для поселения провинции Аквитании Второй и сопредельных земель в провинции Новемпопулана и Первой Нарбоннской провинции. Сверх того, они получили согласие на поставки столь необходимого им зерна. Со своей стороны, вестготы обязались сражаться за империю в качестве федератов. Переданные вестготам территории охватывали значительную часть Западной и Юго- Западной Франции с городами Бордо, Тулузой и Пуатье. С другой стороны, вестготы не получили выхода к Средиземному морю, сохранение власти над которым оставалось первоочередной задачей императора.
Вследствие недоразумений военные действия против римлян вскоре возобновились. Так как правитель Африки Ираклиан провозгласил себя императором, легитимное правительство оказалось не в состоянии обеспечивать обещанные поставки хлеба. Вестготы сочли это нарушением договора и в 413 г. захватили Нарбонн. Там в начале 414 г. состоялось бракосочетание Атаульфа и Галлы Плацидии. Несмотря на этот шаг, существенно укрепивший проримские тенденции в вестготской политике, мир удалось заключить далеко не сразу, так как на Галле Плацидии хотел жениться и Констанций, влиятельнейший человек при равеннском дворе. Атаульф вернул из политического небытия полузабытого Аттала и вновь возвел его на императорский трон. Прекращение всех поставок продовольствия со стороны равеннского правительства в конечном итоге вынудило вестготов уйти из Галлии. Зимой 414-415 гг. Атаульф двинулся в Испанию; в августе 415 г. он был убит в Барселоне своим дружинником из личной мести. Его преемника Зигериха через неделю постигла та же участь. Новый король Валия вернулся к плану Алариха в несколько измененном виде и попытался переправиться в Африку через Гибралтарский пролив. Впрочем, эта попытка также закончилась неудачей. Так как возвращение в Галлию натолкнулось на римское сопротивление, Валия был вынужден пойти на мирные переговоры. В сущности, был восстановлен договор 413 г. Вестготы получили значительное количество продовольствия, отказали Атталу в дальнейшей поддержке и передали римлянам Галлу Плацидию (Ibid., S. 404). Выполняя обязанности федератов, они выступили в поход против аланов и вандалов- силингов в Испании и между 416 и 418 гг. в значительной степени уничтожили их основные силы. После завершения войны в Испании вестготы отправились в отведенные им для поселения земли. Валия умер в конце 418 г., вероятно, еще до возвращения своих соплеменников в Аквитанию.
II.
Для времени между пересечением вестготами Дуная и их расселением в Галлии особенно актуальны три проблемы: отношения вестготов с римлянами, развитие королевской власти, объединившей все племя в единое целое, и принятие христианства в форме арианской ереси. Кажущиеся бесцельными блуждания вестготов в пределах империи на протяжении примерно 40 лет на самом деле отражают адаптационные сложности, с которыми столкнулись готы с момента своего перехода через Дунай. Войны до и после битвы при Адрианополе отдалили вестготов от их изначально оседлого образа жизни; очевидно, на время они вошли во вкус своей роли "странствующих воинов", что, должно быть, чрезвычайно затрудняло возвращение к оседлости. К тому же предыдущими войнами вестготы разорили выделенные им на Балканском полуострове земли, так что требовалось положить много времени и трудов, чтобы эти территории вновь стали приносить доходы. Причину странствий вестготов следует видеть в поиске прочной экономической базы, способной обеспечить племя необходимыми продуктами.
То, что за походами вестготов вовсе не стоял план уничтожения Римской империи, показывает прежде всего политика Алариха, который всегда стремился к переговорам с римскими властями. Так, Аларих провозгласил своего императора, только когда выяснилось, что Гонорий уклоняется от заключения мира. Впрочем, и этот поступок в сущности не угрожал самой системе: он явился признанием внутренних устоев Римской империи. Аларих считал, что следует стремиться к установлению договорных отношений непременно хоть с каким-нибудь императором. Он никогда не рассматривал возможности образования собственного, полностью юридически независимого от Рима государства. О том, что среди знатных вестготов были люди, которые думали по-другому, говорит высказывание Атаульфа. Во время своего пребывания в Нарбонне он сказал, что поначалу он хотел разрушить Римскую империю, чтобы установить на ее месте империю готов. Однако непривычка его соплеменников к законам и дисциплине убедила его в том, что будет лучше, если вестготы войдут в историю как воссоздатели Римской империи (Orosius VII, 43, 5f.: se inprimis ardenter inhiasse, ut oblitterato Romano nomine Romanum omne solum Gothorum imperium et faceret et vocaret essetque, ut volgariter loquar, Gothia quod Romania fuisset et fieret nunc Athaulfus quod quondam Caesar Augustus, at ubi multa experientia probavisset neque Gothos ullo modo parere legibus posse propter effrenatam barbariem neque reipublicae interdici leges oportere, sine quibus respublica non est respublica, elegisse saltim, ut gloriam sibi de restituendo in integrum augendoque Romano nomine Gothorum viribus quaereret habereturque apud posteros Romanae restitutionis auctor, postquam esse non potuerat immutator). Следовательно, сначала Атаульф был врагом Рима. То, что подобные воззрения разделял не он один, доказывает возвышение Валии, который был обязан возведением на престол своим антиримским настроениям (Ibid. VII, 43, 9). Вероятно, к этому же течению, которое можно назвать "национал-готской" партией, принадлежал и его предшественник Зигерих (Так у Шмидта (S. 459) на основании образа действий Зигериха. Орозий (VII, 43, 9) говорит о миролюбии Зигериха. Вероятно, он не обладал достаточной информацией о его правлении, длившемся всего одну неделю). Позднее Атаульф в корне изменил свою первоначальную позицию. То, что его высказывание не было ни голословным заявлением, ни выдумкой Орозия, подтверждается свадьбой Атаульфа и Галлы Плацидии, прошедшей по римскому обряду (Schmidt, S. 456). Брак гота с римлянкой был из ряда вон выходящим событием, особенно если вспомнить, что смешанные браки были запрещены вплоть до VI века. О политической значимости этой свадьбы можно судить по выбору имени для ребенка, названного в честь своего деда Феодосием (Ibid., S. 458). В этом Атаульф отступил от обычая давать вестготским царевичам германские имена, неукоснительно соблюдавшегося до VII века. Кроме того, имя Феодосий говорит о том, что этот ребенок мог претендовать на императорский трон. Ввиду бездетности Гонория подобные надежды вовсе не были беспочвенны. И действительно, позднее Западной Римской империей 30 лет правил сын Галлы Плацидии от второго брака Валентиниан III. Имя Феодосия одновременно содержит демонстративный намек на проготскую политику Феодосия I, которого Иордан назвал "другом мира и готов" (Иордан, 146). Подобное понимание политики Феодосия показывает, какие надежды тогда питал Атаульф; его программу можно обобщить в словах "мир путем как можно более тесного римско-готского союза". В качестве сына Атаульфа Феодосий в перспективе мог быть провозглашен королем вестготов. Тогда он одновременно встал бы во главе Римской империи и готского племени. Однако, так как ребенок умер спустя несколько месяцев после рождения, этим планам не суждено было осуществиться. Если внимательно рассмотреть политику Атаульфа по отношению к Риму, особенный вес приобретает сообщение Иордана о намерениях Алариха. Как сообщает Иордан, он просил Гонория поселить вестготское племя в Италии, чтобы оно жило рядом с римлянами и оба народа стали как бы единым целым (Там же, 152: ... quatenus si permitteret, ut Gothi pacati in Italia residerent, sic eos cum Romanorum populo vivere, ut una gens utraque credere possit (Если бы он позволил готам мирно поселиться в Италии, они жили бы с римским народом так, что можно было бы поверить, что оба народа составляют одно целое (пер. Е. Ч. Скржинской)). Иную позицию занял Шмидт (S. 447)., посчитавший это высказывание продуктом остготской пропаганды Кассиодора. Впрочем, после всего вышесказанного, такая точка зрения кажется ошибочной). Следовательно, Аларих стремился к сближению римлян и вестготов, которое должно было в итоге привести к слиянию. Устойчиво проготская политика Стилихона предполагает, что этот римский полководец вполне обоснованно надеялся найти понимание среди готов. Таким образом, концепция Атаульфа возникла вовсе не на пустом месте; скорее она представляется естественным продолжением прежних тенденций. Всвязи с этим кажется маловероятным предположение Л. Шмидта, согласно которому проримская позиция Атаульфа является результатом влияния Галлы Плацидии, якобы выставившей необходимым условием своего согласия на брак изменение Атаульфом вестготской политики (Schmidt, S. 456).
Движущими причинами такой политики были явления как материального, так и идейного порядка. Вестготы должны были на собственном горьком опыте понять, что все победы над империей не имеют никакой цены, если не удается добыть продовольствие. Кроме того, вожди вестготов довольно рано могли оценить значение государственной организации; в словах Атаульфа явственно звучит уважение к строю и порядку римского государства. Его жалобу на готов следует понимать в том смысле, что он считал их неспособными создать организацию, хотя бы отдаленно напоминающую римскую. Примечательно, что Аларих, Атаульф и Валия поначалу были враждебно настроены к Риму. Но затем все трое убедились, что разрушение империи, если оно вообще возможно, не принесет вестготам никакой выгоды. Таким образом, встает вопрос, имела ли бы успех политика, направленная на сотрудничество между римлянами и вестготами. Одни вестготы, несомненно, не могли поправить пошатнувшееся военное положение империи. В этом пункте Атаульф переоценил возможности своего племени. Сверх того, нехватка войск была лишь следствием конституционного кризиса империи, который нельзя было устранить, лишь прибегнув к помощи вестготов. Создается впечатление, что обе стороны неверно оценили положение. Вестготы, как и римляне, не смогли осознать подспудных причин слабости империи.
Римляне неоднократно завязывали дружественные отношения с вестготами. Приведенное выше высказывание Атаульфа Орозий узнал от человека, принадлежавшего в Нарбонне к ближайшему окружению короля (Orosius VII, 43, 4). Паулин из Пеллы, которого Аттал назначил смотрителем королевской сокровищницы (comes sacrarum largitionum), присоединился к этой партии "из любви к готскому миру" (Paulinus von Pella, Eucharisticos, v. 302). Он рассказывает, что многие готы защищали хозяев, у которых они останавливались, от посягательств их соотечественников (Ibid., v. 289). Римское окружение Аттала также оказывало определенное влияние на руководящие круги вестготов. По меньшей мере, у них была возможность получить сведения об устройстве и организации римского государства из первых рук. Низшие слои общества, по-видимому, получали представление о римском образе жизни и воззрениях от многочисленных перебежчиков (Орозий (VII, 41, 7) говорит о том, что были такие римляне, которые с большей охотой жили под властью готов, чем под властью империи. Так как Орозий писал вскоре после 418 г. и, такми образом, описывал обстоятельства, предшествовавшие поселению, следовательно, эти римляне присоединялись к готскому племени еще во времена его миграций). И все же во время миграций отсутствовали предпосылки для интенсивной романизации. Хотя то, что вестготы научились ценить материальные достижения римской цивилизации, доказывает требование предоставить им большое количество перца.
Этнический состав племени с трудом поддается определению, так как во время миграций он подвергся значительным изменениям. Уже во Фракии к вестготам присоединились рудокопы. К ним добавились остготские, аланские и гуннские отряды. Численность вестготских войск резко возросла после убийства Стилихона, когда к вестготам из Италии бежали солдаты-германцы; по некоторым данным, тогда к ним перешло 30000 человек, среди которых были, вероятно, и остготы, в 406 г. попавшие в римский плен. В 408 г. к Алариху перешло приблизительно 40000 рабов (Wenskus, S. 476).
Должно быть, большинство воинов было германского происхождения, но среди них находились и не-германцы. Наконец, ко времени правления Валии вестготы получили подкрепление со стороны отряда остготов во главе с Беремудом и его сыном Витирихом, стремившихся избавиться от гуннского владычества (Иордан, 174). Так как Беремуд принадлежал к роду Амалов, он надеялся со временем стать правителем вестготов. Л. Шмидт оценивает численность вестготов к моменту битвы при Адрианополе примерно в 40000 человек, в то время как при расселении в Галлии она могла составлять приблизительно 100000 (Schmidt, S. 403, 453). Так как вместе с тем следует считаться со значительными потерями в ходе непрекращавщихся боев, прирост населения, скорее всего, происходил исключительно за счет притока новых отрядов. Только часть вестготов, поселившихся в Галлии, идентична готам и их прямым потомкам, перешедшим в 376 г. через Дунай. Впрочем, приток иноплеменников не представлял опасности для единства племени, так как присоединившиеся вскоре стали причислять себя к вестготам и ощущать себя частью вестготского племени. Вестготы составляли кристаллизующее ядро "лавины народов". Строго говоря, следовало бы различать два аспекта: этническое происхождение захвативших Галлию вестготов и их ощущение принадлежности к единому политическому конгломерату, но исторически релевантна только самоидентификация, так что этническое происхождение людей, ощущавших себя вестготами, представляется несущественным.
Для поддержания единства среди вестготов большое значение имела эволюция королевской власти. Фритигерна следует называть еще герцогом. В принятии решений он был в высокой степени зависим от знати. Когда в 382 г. вестготы заключили мир с Феодосием, договор с их стороны утвердили "правитель и старейшины" (Ibid., S. 419). Таким образом, они представляли не Фритигерна, а племя. В военных вопросах Фритигерн также мог только советовать, но не приказывать. После поражения Валента вестготы вопреки воле своего вождя начали осаду Адрианополя (Ibid., S. 412). Еще раньше Фритигерн, чтобы избежать ненужных потерь, пытался отговорить соплеменников от проведения осад (Аммиан Марцеллин 31, 6, 4). Ослабла ли герцогская власть после битвы при Адрианополе, как полагал Л. Шмидт, не вполне ясно (Schmidt, S. 413). Однако распыление основных сил вестготов, отсутствие у них единого руководства показывают слабость положения Фритигерна.
После его смерти, точную дату которой мы не можем установить, сначала, по- видимому, на его место не был назначен преемник; вестготы получили нового вождя только с выборами Алариха. Когда Исидор Севильский видит причину возвышения Алариха в расторжении договора (foedus) с империей и считает это признаком новообретенной самостоятельности, конечно же, речь идет о позднейшей интерпретации, тем не менее, правильно определяющей политическое значение этого события (Isidor HG 12: ... Gothi patrocinium Romani foederis recusantes Alaricum regem sibi constituunt, indignum iudicantes Romanae esse subditos potestati). Вероятно, Аларих был провозглашен герцогом (Schmidt, S. 425). Его приходу к власти, несомненно, способствовало происхождение из рода Балтов, знатнейшего готского рода после Амалов, (Иордан, 146). и все же только военные успехи дали ему в глазах соплеменников право именоваться "могущественным королем" (Wenskus, S. 322). Укрепление авторитета Алариха проявилось прежде всего в том, что он выступал представителем своего племени в переговорах с римлянами и заключал договоры. И все же по существу его власть была немногим больше власти герцога. Когда во время похода в Италию его войско попало в окружение, он был вынужден выслушивать горькие упреки знатных готов (Claudian, bell. Pollent., v. 485). Перед принятием важных решений Аларих советовался с "одетым в шкуры сенатом готов" (Ibid., v. 481). Упомянутый Сидонием Аполлинарием в середине V века "совет старейшин", возможно, идентичен собранию, о котором говорит Клавдиан (Apollinaris Sidonius, Carmina VII, v. 458).
Правители вестготов достигали своего положения путем выборов (Аларих: Иордан, 146; Атаульф: Schmidt, S. 452, прим. 5; Валия: Orosius VII, 43, 9. У нас нет свидетельств о выборах Зигериха). Круг выборщиков и процедура выборов неизвестны. Права наследования поначалу не существовало, хотя Атаульф был обязан своим возвышением не в последнюю очередь родству с Аларихом. Атаульф рассчитывал, что после его смерти королем будет избран его брат (Schmidt, S. 459). Так как Зигерих приказал убить детей от первого брака Атаульфа, он, по-видимому, считал возможным переход к ним власти по праву наследования. Происхождение Валии неизвестно. Так как остгот Беремуд питал надежды на свое избрание королем, знатность рода должна была играть существенную роль при выборах. Судьба царьков неясна; так как во время миграций связь родов ослабла, следует предполагать и уменьшение их власти. Вероятно, они влились в состав готской знати. В любом случае, источники предоставляют нам о руководящем слое крайне скудные сведения. Говоря о времени миграций, нужно учитывать значительную социальную мобильность, так как отныне основанием для высокого положения в обществе служили не земельные владения с их гарантированным доходом, а военная добыча.
Ко времени перехода через Дунай большинство вестготов были язычниками. По единодушному свидетельству источников, они решились на принятие христианства только после вступления на территорию империи. Так как заключивший с ними договор император Валент придерживался арианского вероисповедания, вестготы приняли арианство. Это вероучение сознательно уклонялось от христологических спекуляций; его приверженцы в догматическом отношении вернулись во времена до Никейского собора (325 г). и ссылались на Библию, в которой не встречаются понятия, разработанные св. Афанасием и его последователями (Schubert, S. 22). Принятие вестготами арианства стало результатом случайно сложившейся религиозно- политической ситуации (Schaeferdiek, S. 5). Уже Феодосий принял исповедание Афанасия, но вестготы не изменили своих взглядов, тем более что они до 382 г. находились в состоянии войны с римлянами. Когда был заключен мир, это не послужило поводом к обращению в ортодоксальное вероисповедание. Впрочем, скорее всего, большинство вестготов не вполне ясно представляло себе важность догматических различий. Единичные случаи сохранения язычества отмечались еще в IV веке. Фравитта был сторонником древних богов, хотя не исключено, что он исповедовал язычество греко- римского образца (Thompson, S. 105). Готы, отделившиеся от племени и состоявшие на императорской службе, частью перешли в ортодоксальную веру. Это подтверждается просьбой епископов Суннии и Фретелы к Иерониму. Они просили ученого написать комментарии к переводу Библии (Ibid., S. 138).
Христианизация вестготов проходила очень быстрыми темпами. Так, в день битвы при Поллентии они не ожидали нападения римлян, так как полагали, что христиане не сражаются на Пасху. Бережное отношение к римским церквям в 410 г. также говорит о христианских убеждениях вестготов. На церковную организацию наложили свой отпечаток условия постоянных миграций. Речь шла о племенной церкви, к которой принадлежали только члены этнических групп, участвовавших в общих передвижениях и которая, таким образом, не была ограничена определенной территорией. У племени был по крайней мере один епископ, который, в отличие от своих римских собратьев, не имел постоянного места жительства. О клире нам ничего не известно. Языком богослужения был готский (Schubert, S. 23). Уже во Фракии появился готский праздничный календарь (Издан H. Achelis, Der aelteste deutsche Kalender, Zs. f. neutestamentl. Wiss. 1900, S. 308).Эпоха миграций стала для вестготов периодом перехода от старых, в государственном отношении примитивных форм к становлению государства на римской земле и под римским влиянием. В течение этих 40 лет изменились этнический состав племени, внутреннее устройство, перестроившееся всвязи с усилением королевской власти, ирелигия вестготов. Народ, поселившийся в 418 г. в Аквитании, связан с вестготами, перешедшими в 376 г. через Дунай, только лишь этническим самосознанием.

 
   
Hosted by uCoz